Пока жива надежда - Страница 39

— Зачем же ты осталась? И почему не призналась? Я бы не стал посягать на невинность, и я никогда бы не принудил тебя…

— Я не… Я не знаю, зачем я осталась, — честно призналась Элла. И вздохнула, когда его рука нашла ее грудь. Возможно, из любопытства. Кто-то, то есть какой-то мужчина, должен был это сделать.

— И ты выбрала меня?

— Нет. Да… Не знаю.

Она совсем запуталась и избегала смотреть на него. Как ей сейчас трудно! Тело предало ее, обогнав доводы рассудка. Она даже не знала, чего ждала от их соития, а он, умудренный, и не попытался ее оградить от боли. Заботился только о себе.

Игнорируя назревающее желание, Мартин поднялся, но когда Элла попыталась встать, задержал ее за плечи.

— Подожди. Я думаю, самое время принять душ. Пойдем, покажу, где он.

Элла хотела было протестовать, но поняла: он прав, необходимо освежиться. Она еще не успела принять решения — Мартин подхватил легкое девичье тело и отнес в душевую.

Помещение душа достаточно велико для двоих, но Элла испугалась, когда увидела, что он вошел туда за ней и открыл воду.

— Не надо. У меня волосы будут мокрыми.

— Я их высушу. А теперь перестань дергаться и наслаждайся теплой водой.

Неожиданно для себя Мартин почувствовал, какая радость угождать такой незащищенной, такой славной женщине, как та, что, не ощущая своей красоты, стояла перед ним в полной растерянности. Вот потянулась за мылом, и он позволил это, хотя руки чесались обогнать ее желание. В другой ситуации с другой женщиной все было бы совсем иначе. А сейчас он стоит и смотрит, как с прелестной юной груди стекает вода. Тело его дрожит, но есть силы противиться откровенному вожделению. «Примерное поведение» дается мужчинам очень нелегко.

Наконец гигиеническая процедура закончена, и Мартин, поддавшись желанию, дотронулся до влажной кожи Эллы.

— Ты хоть понимаешь, что со мной делаешь? — спросил он, поглаживая плечо Эллы, и потом прибавил, понизив голос: — Теперь тебе лучше?

Она вздрогнула, но на сей раз отстранилась.

— Полагаю, что да, — ответила Элла, по мере сил сопротивляясь ласке его рук. — Дай мне, пожалуйста, полотенце, я хочу вытереться. Волосы вроде не очень намочила.

— Я вытру тебя, — спокойно произнес Мартин, отпуская ее из объятий не без чувства сожаления. — Полотенце на полке.

Сам взял пушистое полотенце и, стараясь не смотреть на Эллу, обернул ее мягкой тканью.

— Ты так поступаешь с Кэй? — неожиданно спросил Мартин, чтобы разрядить обстановку.

Полотенце упало с ее плеч. Их глаза встретились, и взглядом Элла позволила ему обнять себя. Она, без сомнения, нервничала, и, видимо, ее смущало его неудовлетворенное желание. Мартин трактовал эту нерешительность в свою пользу. И снова взяв Эллу на руки, отнес ее на кровать.

Та что-то лепетала о мокрых волосах, но так легко проигнорировать эти несвязные слова. Господи, никогда он не чувствовал ничего подобного! Элла не только не обманула его ожиданий, но даже превзошла их.

Как странно все складывается… Раньше Мартин сам считал себя ненасытным животным, но едва удавалось затащить женщину в постель, он сразу же думал, как от нее отделаться. Не считая парочки связей, ему всегда удавалось выйти сухим из воды. По-видимому, виной всему была Сара. Его цинизм — ее подарок. После встречи с Сарой трудно доверять женщинам.

И вот теперь незнакомые ранее чувства наполнили его. Это желание покровительства, чувство жалости, нестерпимое сопереживание боли… Мысль о том, что другой мужчина может хотя бы прикоснуться к Элле, заранее сводила с ума.

Ее губы были крепко сжаты, но как только язык Мартина коснулся их, они разомкнулись, словно по волшебству. Сладость ее дыхания, как нектар, заполнила его ноздри. Желание заставило горячую кровь пульсировать в жилах. Как он хотел ее! Боже, невинная и зовущая, смущенная и страстная… Как же велико его желание обладать ею!

Мартин почувствовал девичьи руки на своей груди, потом Элла притянула его к себе… Казалось, что он горит в огне. Прикосновение ее набухшей груди было так притягательно сексуально, что он не мог удержаться от настойчивых ласк.

Удивительно, но юная женщина не остановила его. Более того, явно чувствовалось, что она сама возбуждена до предела. По какой-то невероятной причине Элла все еще хотела его. С ума можно сойти!

— Ты сама не знаешь, что со мной делаешь, — выдавил он и застонал, когда ногти Эллы впились в его плечи.

— Я знаю, что ты делаешь со мной, — прошептала она. — Думаешь, на этот раз мне больше понравится?

— Надеюсь, — прошептал Мартин, зарываясь лицом в гущу светлых волос. — Только не останавливай меня, — добавил он, почувствовав слабое сопротивление, — успокойся и расслабься.

Мартин не без труда вспомнил эти свои слова, когда в изнеможении лежал рядом с ней. Господи, думал он, Элла — мечта каждого мужчины. Несмотря на всю свою неопытность, она доставила ему невыразимое наслаждение.

К тому же он осознал: плоть плотью, но таких светлых чувств ему не доводилось испытать. Раньше он не любил, а занимался сексом. Какая-то его часть оставалась невостребованной. Тело получало удовольствие, но душа не имела удовлетворения. С Эллой все иначе. Потребности тела оставались, но их обгоняли потребности души. С ней он мог быть самим собой, вместе они составляли единое целое.

Это прекрасно! Да, прекрасно… Но и опасно. Раньше Мартин никому не позволял иметь над собой такую власть. Умудренный телом, он оставался в некотором смысле девственником души. Элла помогла ему выбраться из тщательно построенного домика цинизма.